class="image">

Над страшною бездной дорога бежит,

Меж жизнью и смертию мчится;

Толпа великанов ее сторожит;

Погибель над нею гнездится.

Страшись пробужденья лавины ужасной:

В молчанье пройди по дороге опасной.

Там мост через бездну отважной дугой

С скалы на скалу перегнулся;

Не смертною был он поставлен рукой —

Кто смертный к нему бы коснулся?

Поток под него разъяренный бежит;

Сразить его рвется и ввек не сразит.

Там, грозно раздавшись, стоят ворота:

Мнишь: область теней пред тобою;

Пройди их — долина, долин красота,

Там осень играет с весною.

Приют сокровенный! желанный предел!

Туда бы от жизни ушел, улетел.

Четыре потока оттуда шумят —

Не зрели их выхода очи.

Стремятся они на восток, на закат,

Стремятся к полудню, к полночи;

Рождаются вместе; родясь, расстаются;

Бегут без возврата и ввек не сольются.

Там в блеске небес два утеса стоят,

Превыше всего, что земное;

Кругом облака золотые кипят,

Эфира семейство младое;

Ведут хороводы в стране голубой;

Там не был, не будет свидетель земной.

Царица сидит высоко и светло

На вечно незыблемом троне;

Чудесной красой обвивает чело

И блещет в алмазной короне;

Напрасно там солнцу сиять и гореть:

Ее золотит, но не может согреть.

Невыразимое. Отрывок

Что наш язык земной пред дивною природой?

С какой небрежною и легкою свободой

Она рассыпала повсюду красоту

И разновидное с единством согласила!

Но где, какая кисть ее изобразила?

Едва-едва одну ее черту

С усилием поймать удастся вдохновенью…

Но льзя ли в мертвое живое передать?

Кто мог создание в словах пересоздать?

Невыразимое подвластно ль выраженью?..

Святые таинства, лишь сердце знает вас.

Не часто ли в величественный час

Вечернего земли преображенья,

Когда душа смятенная полна

Пророчеством великого виденья

И в беспредельное унесена, —

Спирается в груди болезненное чувство,

Хотим прекрасное в полете удержать,

Ненареченному хотим названье дать —

И обессиленно безмолвствует искусство?

Что видимо очам — сей пламень облаков,

По небу тихому летящих,

Сие дрожанье вод блестящих,

Сии картины берегов

В пожаре пышного заката —

Сии столь яркие черты —

Легко их ловит мысль крылата,

И есть слова для их блестящей красоты.

Но то, что слито с сей блестящей красотою —

Сие столь смутное, волнующее нас,

Сей внемлемый одной душою

Обворожающего глас,

Сие к далекому стремленье,

Сей миновавшего привет

(Как прилетевшее незапно дуновенье

От луга родины, где был когда-то цвет,

Святая молодость, где жило упованье),

Сие шепнувшее душе воспоминанье

О милом радостном и скорбном старины,

Сия сходящая святыня с вышины,

Сие присутствие Создателя в созданье —

Какой для них язык?.. Горе душа летит,

Все необъятное в единый вздох теснится,

И лишь молчание понятно говорит.

Лалла Рук

Милый сон, души пленитель,

Гость прекрасный с вышины,

Благодатный посетитель

Поднебесной стороны,

Я тобою насладился

На минуту, но вполне:

Добрым вестником явился

Здесь небесного ты мне.

Мнил я быть в обетованной

Той земле, где вечный мир;

Мнил я зреть благоуханный

Безмятежный Кашемир;

Видел я: торжествовали

Праздник розы и весны

И пришелицу встречали

Из далекой стороны.

И блистая и пленяя —

Словно ангел неземной —

Непорочность молодая

Появилась предо мной;

Светлый завес покрывала

Отенял ее черты,

И застенчиво склоняла

Взор умильный с высоты.

Все — и робкая стыдливость

Под сиянием венца,

И младенческая живость,

И величие лица,

И в чертах глубокость чувства

С безмятежной тишиной —

Все в ней было без искусства

Неописанной красой!

Я смотрел — а призрак мимо

(Увлекая душу вслед)

Пролетал невозвратимо;

Я за ним — его уж нет!

Посетил, как упованье;

Жизнь минуту озарил;

И оставил лишь преданье,

Что когда-то в жизни был!

Ах! не с нами обитает

Гений чистый красоты;

Лишь порой он навещает

Нас с небесной высоты;

Он поспешен, как мечтанье,

Как воздушный утра сон;

Но в святом воспоминанье

Неразлучен с сердцем он!

Он лишь в чистые мгновенья

Бытия бывает к нам

И приносит откровенья,

Благотворные сердцам;

Чтоб о небе сердце знало

В темной области земной,

Нам туда сквозь покрывало

Он дает взглянуть порой;

И во всем, что здесь прекрасно,

Что наш мир животворит,

Убедительно и ясно

Он с душою говорит;

А когда нас покидает,

В дар любви у нас в виду

В нашем небе зажигает

Он прощальную звезду.

Море. Элегия

Безмолвное море, лазурное море,

Стою очарован над бездной твоей.

Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью,

Тревожною думой наполнено ты.

Безмолвное море, лазурное море,

Открой мне глубокую тайну твою:

Что движет твое необъятное лоно?

Чем дышит твоя напряженная грудь?

Иль тянет тебя из земныя неволи

Далекое светлое небо к себе?..

Таинственной, сладостной полное жизни,

Ты чисто в присутствии чистом его:

Ты льешься его светозарной лазурью,

Вечерним и утренним светом горишь,

Ласкаешь его облака золотые

И радостно блещешь звездами его.

Когда же сбираются темные тучи,

Чтоб ясное небо отнять у тебя —

Ты бьешься, ты воешь, ты волны подъемлешь,